Он был художником не только с кистью у холста или с карандашом перед листом бумаги, он был художником и в манере общения и в каждом своем движении, каждом поступке и каждой, даже случайно брошенной фразе.
Он был художником не только с кистью у холста или с карандашом перед листом бумаги, он был художником и в манере общения и в каждом своем движении, каждом поступке и каждой, даже случайно брошенной фразе.